Инструктор спецназа ГРУ - Страница 8

— Бред какой-то, — сказал Алехин. — Я что, по-вашему, похож на чеченца?

— Да ну, какой вы чеченец. Однако ж на этих гадов кто только не работает, а документики при нынешнем уровне техники, сами понимаете… Так что придется прокатиться. Пересядьте на заднее сиденье.

Подкрепив свои слова повелительным движением автоматного ствола, гаишник, хоть и был заметно пьян, предусмотрительно сделал два шага назад и навел автомат прямо в живот выходящему из машины Алехину, которому все уже было предельно ясно. Капитан прекрасно понимал, что угодил в ловушку, как безмозглый кролик, и жив до сих пор только потому, что им нужна не столько его жизнь, сколько дискета.

— Стоять, — скомандовал лейтенант. — Лицом к машине, руки на кабину, ноги шире плеч! Степанов, обыскать!

Подошедший Степанов двумя ударами тяжелого сапога раздвинул пошире расставленные ноги Алехина.

— Не жмись, не жмись, чего ты, как целка, — почти добродушно приговаривал сержант, деловито и вполне профессионально обыскивая капитана с головы до ног. Пустой, — слегка обескураженно доложил он, закончив обыск.

— Пустой так пустой, — миролюбиво сказал лейтенант. — В машину! Степанов, за руль!

Серебристый «опель» задним ходом обогнул стоявшую с потушенными огнями ПМГ. Степанов с хрустом и скрежетом переключил передачу, и автомобиль, свернув с шоссе, скатился на грунтовку. Перед самым шлагбаумом машина, судорожно дернувшись, заглохла. Степанов выключил фары.

— Никак не привыкну к этим долбаным иномаркам, — сообщил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ну вот, — сказал лейтенант, — здесь нам будет уютно. Такие дела, капитан. Непременно нужно, чтобы ты нам посылочку отдал. Я уж не знаю, что ты там такое везешь, да и знать, поверь, не хочу, а только отдашь посылочку — расстанемся друзьями, не отдашь — не обессудь. Место тут глухое, ни одна падла не найдет. Так какой будет твой положительный ответ?

— С кем-то вы меня, ребята, спутали, — сказал Алехин, — и путаница эта вам еще ой как икнется.

Сидевший за рулем Степанов вдруг, не сдержавшись, громко икнул.

— Вот-вот, — сказал Алехин.

— В героя, значит, решил поиграть? — процедил лейтенант с излишним драматизмом, который присущ пьяным людям. В иной ситуации это, пожалуй, прозвучало бы смешно. — Давай поиграем. Выходи из машины, гондон!

Степанов уже стоял у дверцы с наведенным автоматом. Алехин медлил, взявшись руками за раму распахнутой дверцы, пока сидевший рядом лейтенант не ткнул его в поясницу твердым стволом автомата. Тогда он неторопливо полез наружу.

Степанов икнул, содрогнувшись всем телом. В следующее мгновение он обнаружил себя лежащим на спине. Нижняя челюсть, похоже, была вывихнута, а свалившийся сверху автомат больно припечатал нос. Чисто рефлекторно он наугад выбросил руку куда-то в сторону. Рефлексы сработали лучше сознания — ладонь сержанта мертвой хваткой сомкнулась на чьей-то лодыжке (он даже не понял, на чьей именно, он ничего сейчас не понимал, ослепленный болью), и Алехин, издав неразборчивый возглас, с треском полетел головой в кусты.

Нога его при этом вырвалась из сержантского захвата, но, пока он возился, ища опору в густом переплетении упругих тонких ветвей, подскочивший лейтенант с хрустом ударил его сапогом в лицо. Удар отбросил Алехина назад, на дорогу.

Упав на спину, Алехин выбросил ногу навстречу изготовившемуся для следующего удара гаишнику. Лейтенант обхватил обеими руками промежность и медленно сел на землю. Автомат, глухо брякнув, упал в пыль.

Терять было нечего. Капитан метнулся к автомату и уже коснулся пальцами металла, когда мир вокруг вворвался ослепительно-белой вспышкой и навалилась темнота.

Постепенно во мраке возникли две вещи: голоса и боль. Капитан армейской разведки Алехин без особенной радости понял что все еще числится в списках живущих. Боль сосредоточилась в затылке, который ломило со страшной силой. «Чем же это он меня? — подумал Алехин. — Автоматом, не иначе. Да, капитан, г… твое дело. Это ж кому рассказать: два пьяных мента укатали. Да как укатали…»

Впрочем, приходя понемногу в себя, Алехин начал сознавать, что укатали его не так, чтобы уж очень. Голова, конечно, раскалывалась, и, похоже, не хватало парочки передних зубов, но все остальные части тела вроде бы были на месте и в относительном порядке. Кроме того, в самом низу колоды у него был припрятан козырный туз, о котором эти веселые парни не знали и знать не могли. Успеть бы только сделать ход…

Закончив мысленно инспектировать свои внутренние органы и прочие руки-ноги, капитан стал прислушиваться к голосам. Судя по всему, один из ментов — вроде бы, сержант — нес при нем караульную службу, а другой как раз завершал тщательный и тщетный — обыск машины.

— Вот блин, надыбали мы с тобой работенку, Степанов, — сетовал он, заканчивая потрошить заднее сиденье. — Сейчас бы домой, к теплой бабе под бок, а тут болтайся, как хрен в проруби…

— К бабе — это дело, — согласился Степанов, — Как твое хозяйство-то, цело? Я уж было подумал, что больше тебе по бабам не ходить.

— Обижаешь, — хмыкнул лейтенант. — В школе милиции, чтоб ты знал, перед выпуском всем будущим лейтенантам яйца покрывают скорлупой повышенной прочности — для сохранности ценного генофонда, понял? Как там наш крестник — жив еще?

— Да жив, куда он денется.

— Куда денется… Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие. Вот замочил бы ты его раньше времени, что бы тогда делал? Посылочки-то не видать, а без нее возвращаться не ведено. У кого бы ты тогда про посылочку спросил? Проверь-ка, кстати: может, он уже выспался?